Фил БОСМАНС: "Время - деньги ... Эта ложь стоит людям инфаркта"



- Судя по названиям ваших книг — «Скажи жизни «Да», «Найди время для счастья», «Не забывай о радости», — вам известен рецепт этого самого счастья?

-  Как бы наивно это ни звучало, у человека изначально есть все, чтобы быть счастливым. Только мы напрочь забыли об этом. Мы все перепутали. В погоне за счастьем его растоптали. Ведь самые важные вещи в мире даются нам даром. Нужно только открыть глаза и отворить сердце, чтобы понять и увидеть это... А еще нужно время, которого нам вечно не хватает. «Время — деньги» — эта ложь стоит людям инфаркта. Ведь человек рожден для любви и радости. А у нас эти слова постепенно становятся архаизмами. Их употребление все больше уходит в область возвышенного, а сами понятия в реальной жизни все чаще отождествляются с областью материальной: то есть счастье — это когда у тебя все есть. И это „все“ — определенный перечень не для всех доступных материальных благ. Ради них человек готов на многое: диапазон огромен. Но счастья не купишь. К счастью. Есть столько всего в нашей жизни, что даровано нам совершенно бесплатно и чего мы просто не замечаем. «Когда рыба отправляется в путешествие по своей жизни, последнее, что она в ней открывает, — это воду».



- А вы — счастливый человек?



-  Быть счастливым — это во многом связано с благодарностью. А моя благодарность — безгранична. Когда после двух лет, проведенных прикованным к постели в полной изоляции, как на необитаемом острове, на своих ногах выходишь на улицу, ты никогда не забудешь ощущения того, что мир вокруг — это чудо. Мне было 32 года, когда я тяжело заболел. Я был молод, полон энтузиазма и мечтал изменить этот мир. «Теперь все пропало, — думал я тогда, — это конец». Через два года врачи сказали, что я на всю оставшуюся жизнь останусь калекой. По сравнению с совсем ничем это было хоть что-то. Но постепенно мне становилось лучше и лучше... И по сей день я очень благодарен тому «инкубационному периоду» — за время, полное страданий, я узнал о Боге гораздо больше, чем за все годы обучения на теологическом факультете. Я жизнь принимаю с радостью и благодарностью за каждую прожитую минуту и за все, что в ней есть, — все до мелочей. Это и есть счастье — когда жизнь в радость.

-  К сожалению, далеко не все, попавшие в тяжелую ситуацию, могут найти в себе силы относиться к ней как к благу…



-  Часто мы за несчастья принимаем то, что ими вовсе не является. По сути, из так называемых жизненных трудностей 90% человек создает себе сам, а потом героически преодолевает или трагически страдает из-за их непреодолимости. При этом у нас так легко возникает иммунитет к страданиям… других людей. Поэтому собственным несчастьям мы отдаемся с полной нерастраченностью и больнее всего мучит вопрос: «За что?» и «Почему я?»…



-  И все же — почему?



-  Это очень важно понять: в жизни каждого есть свой «крест». И его нужно нести, иначе он просто раздавит тебя. Даже в самую темную ночь можно увидеть — пусть и сквозь пелену слез — звезды. Я знаю это, я понял это всей своей жизнью: да, нужно принять свой «крест». Каким бы тяжелым он ни был, крест — это знак плюса. И в этом есть глубокий смысл.



- Ох, трудно найти смысл в болезни, например…

-  Знаете, несколько лет назад со мной произошла такая история. Я должен был ехать на встречу в Мюнстер, в Германию, чтобы выступить там на встрече «Союза без названия». Но кто-то запрограммировал мою жизнь иначе: вместо собрания я попал в огромную больницу, мне засунули в руку иголку, в нос — тоненькую трубку, кровать обвесили какими-то пластиковыми пакетами, и меня каждый день засовывали в какой-то большой медицинский аппарат. Что со мной только не делали! Это называлось «инсульт». Всю мою правую половину парализовало… Я не то чтобы был к этому не готов. Я где-то даже знал, что рано или поздно это произойдет. Но мне казалось, что все же лучше бы «поздно»… И у меня внутри тогда тоже было шевельнулся вопрос: «Почему я?» — но он тут же повернулся в другой: «А почему бы и не я, собственно?..» Была ли то воля Божия? Моей-то воли тут точно не было! Но, может быть, я был нужен Богу именно в тот момент и именно в этой больнице? Возможно, ради того, чтобы я смог находиться здесь рядом с убитой горем Хайди, муж которой покончил с собой? Чтобы я был возле неизлечимо больного Сильвиана в его последние дни?.. Я не знаю. Но в одном я убежден: во всем есть смысл, даже в том, что на первый взгляд кажется полной бессмыслицей. Просто иногда приходится очень долго его искать…



- Но ведь не все в этом мире зависит только от тебя?



- Изменить этот мир хочет, наверное, каждый. Но начинать почему-то предпочитает с соседа. Еще часто во всех проблемах обвиняется „государство“, „структуры“... Да, государство - это такой тяжелый неповоротливый слон, который не будет считаться с каждой травинкой. Но валить все на него - это удобное алиби для людей, которые много болтают и мало засучают рукава. Я всегда говорю: ни одно „государство“ не может навестить больного, „структуры“ не могут взять с собой инвалида на прогулку. Но мы, люди, мы - можем!

- Я знаю, что гонорары за изданные книги вы никогда не тратили на себя... 



- Я всегда с радостью использовал их на то, чтобы помочь людям. Однажды — очень давно — встретил девушку на улице, шел дождь, она плакала — не знала, куда ей пойти. Домой вернуться не могла, потому что ее избивал муж. Я подумал, что, наверное, не она одна оказывается в таких ситуациях. И это послужило толчком для создания Женского дома, куда приходят женщины, когда им некуда больше идти. А мужчинам ни под каким видом не сообщается, где находятся их жены или подруги, покуда они сами этого не захотят. Еще мы построили общежитие для тех, кто только освободился из заключения и пока не нашел работы. Потом — «Бар без пива» — для бывших алкоголиков, чтобы они, с одной стороны, чувствовали себя обычными людьми, сидящими в кафе, а с другой — не соблазнялись из-за того, что кто-то пьет спиртное на их глазах. Есть много полезных вещей, на которые можно потратить деньги…

Я сам - не бедный человек и не богатый. Я — счастливый человек. Я живу в монастыре, у меня прекрасная комната — целых 12 метров, чудесный раскладной диван. И если я нездоров и мне понадобится помощь, мне помогут. Что еще может быть нужно?

- Бывали ли в вашей жизни случаи, когда к вам обращались с проблемами люди, а вы не знали, что им ответить?

- Ну, начнем с того, что сейчас, к сожалению, люди уже почти не ходят к священнику. Они скорее пойдут… к психиатру. Чтобы их вылечили. За о-очень большие деньги. Хотя горе, боль, смятение — это не болезнь… Конечно, нередко обращались с неразрешимыми ситуациями, думая, что у меня есть какой-то тайный ключ ко всем проблемам. Но у меня нет такого ключа. И я всегда повторяю: я могу подсказать, поддержать, ободрить и — как священник — простить. Люди в этом тоже часто нуждаются. Но жить все равно каждому придется за себя самому.